Жили-были дед да баба, и была у них избушка не ледяная, а лубяная. Жили они в ней тридцать лет и три года. Жили, не тужили, и всё было хорошо, да не дал Бог им деточек. Вот и говорит старуха старику: «Ступай-ка ты, старик, к золотой рыбке. Поклонись рыбке, повинись ей, да выпроси у нее яичко не простое, а золотое». И отправился старик к синему морю. А старуха у окна села ждать его одна. Ждет-пождет с утра до ночи, даже очи разболелись.
А старик в это время не шутит; руки, ноги он рыбке веревками крутит. Зубы острые в самое сердце вонзает и яичко у нее выпрошает. А старуха в избе усмехается и Ивана-дурака дожидается. Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается.
Вот уж и зима прошла, весна наступила. Стало солнышко припекать и захотелось старухе ключевой воды испить. Пошла она к колодцу, зачерпнула воды, да вот беда – оступилась. Упало ведро на самое дно колодца. Плачет старуха, слезами горькими умывается. Глядь – лужица. Дай, думает старуха, напьюсь из этой лужицы. А тут мышка бежит молвит голосом человеческим: «Не пей, старая, козленочком станешь». Не послушалась старуха мышку, напилась из лужицы. Вдруг грянул гром, засверкали молнии, и превратилась старуха в лягушку. Сидит себе да поквакивает. А на ту пору Иван-дурак возвращается с охоты. Глядит – лягушка сидит. Натянул он лук, прицелился… Тут взмолилась лягушка: «Не губи меня, Иванушка, я тебе пригожусь». Так и вышло, по-лягушечьи.
Принес Иванушка лягушку во дворец к царю-батюшке. И велел тут же государь приготовить три котла: с водою ледяною, водою вареною и с парным молоком. Выкупалась лягушка в трех котлах и стала красавицей писаной, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И детушки не заставили себя долго ждать. Народилось у них детей великое множество: в чешуе, как жар горя, тридцать три богатыря.
А старик у синего моря по сей день ходит. Пойдет направо – песнь заводит, налево – сказку говорит ту, которую вы сейчас услышали. Вот и получается, что сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам и старикам урок.